Звонит брат — пошли денег соседу. Сколько? Ну, неважно. Сколько нибудь, сколько не жалко. Сосед присматривает за домом и кормит его собаку. Кроме собаки у брата никого нет. Мать умерла, когда в Абхазию добровольцем уехал. Жена бросила, когда в Приднестровье ранило. Ну, как бросила? Сам виноват. Сказвал — на месяц, к родственникам. Месяц нет, два, полгода. А его там выхаживала одна бендеровка, и он решил, что как честный человек должен на ней жениться. Ну, и женился. Курей завёл, порося. Сад, два грузовика трофейных. А этой, которая тут осталась, написал — так мол и так. Та собрала вещи, и ушла к соседу. Который теперь кормит его собаку и присматривает за домом. А может она ещё раньше к нему ушла, неважно. Главное, что никто ни к кому не в претензии. И собака накормлена.
— Что ж ты вернулся?
— Скучно там. Да и климат…
Скучно. Ключевое слово. У него автомастерская своя была. Он автомеханик золотые руки. Патологическая любовь к железу, от отца. Идёт по улице, увидит железку какую нибудь, поднимет, и думает, куда эту железку приспособить можно. Потом выкинет и вздохнёт.Звонит брат — пошли денег соседу. Сколько? Ну, неважно. Сколько нибудь, сколько не жалко. Сосед присматривает за домом и кормит его собаку. Кроме собаки у брата никого нет. Мать умерла, когда в Абхазию добровольцем уехал. Жена бросила, когда в Приднестровье ранило. Ну, как бросила? Сам виноват. Сказвал — на месяц, к родственникам. Месяц нет, два, полгода. А его там выхаживала одна бендеровка, и он решил, что как честный человек должен на ней жениться. Ну, и женился. Курей завёл, порося. Сад, два грузовика трофейных. А этой, которая тут осталась, написал — так мол и так. Та собрала вещи, и ушла к соседу. Который теперь кормит его собаку и присматривает за домом. А может она ещё раньше к нему ушла, неважно. Главное, что никто ни к кому не в претензии. И собака накормлена.
— Что ж ты вернулся?
— Скучно там. Да и климат…
Скучно. Ключевое слово. У него автомастерская своя была. Он автомеханик золотые руки. Патологическая любовь к железу, от отца. Идёт по улице, увидит железку какую нибудь, поднимет, и думает, куда эту железку приспособить можно. Потом выкинет и вздохнёт.
Таким на войне цены нет. Он разорванную гусеницу танка зубами соединит, и танк поедет. Что его тянет туда? Я не знаю. Он нестроевой совсем, срочную не служил даже. Не тянет на бравого ополченца. Тихий, скромный. Застенчивый. Стишки втихаря пописывает. Стишки дерьмо. Я ему говорю, — дерьмо твои стишки, ты сам не видишь? Он обижается. Я говорю — если обижаешься, зачем показываешь? Пошли вон в новый мир куда нибудь. Он говорит — я посылал. Ну и что? Сказали — дерьмо. Ну вот. А на меня обижаешься. Ну так ты же брат! И что? Если я брат, так твои стишки от этого лучше что ли стали?
Мы никогда не были близки. Практически не знались. Отца его хорошо знал, а с ним как-то не совпали. По возрасту, жили в разных городах. Виделись раз в десять лет, случайно, проездом. Я в Москве, он в какой-то жопе мира, три дня на оленях. Ненавижу провинцию беспардонную.
— Алло, ты где сейчас?
— На работе.
— Я заеду?
— Ты что, в Москве?!
— Ну, типа да. Проездом..
— А ты вчера не мог хотя бы позвонить?!
— А зачем?
Я и про эти-то его похождения узнал случайно. Сидели как-то, он спрашивает — а ты книгу можешь издать? Я говорю — конечно. Он — тогда я поехал писать. Ну, давай. Писал там где-то с год, приезжает. Я посмотрел — мама дорогая! Абхазия, Приднестровье, ещё там кой что из географии. Спрашиваю, — а вот там у тебя имена, фамилии, это всё настоящее, живые люди? Он — конечно! Я — а ты уверен, что им это понравится? Я только в первой главе лет на десять строго режима начитал. Он затылок почесал — а если фамилии изменить? Я — а толку? Он — ну тогда ладно. В другой раз.
На Украину уехал в начале марта, в самых первых числах. Ещё до всего этого кипеша, до референдума в Крыму. Соседу сказал — на пару недель. Врал. Сосед говорит — убьют, я твоего кабыздоха кормить не буду. Отведу в лес, и привяжу к дереву. Не убьют. Заехал по дороге, как обычно, с поезда на самолёт. Я говорю — там нету же никакой войны. И не будет. Это ж не грузины, цэ ж хохлы. Он так плечами пожал. Точно что-то знал. Наверняка. Это потом уже из новостей полезло, — добровольцы из Осетии, добровольцы из Приднестровья.
Связь с ним пропала сразу за Ростовом. Но он предупредил, что связи не будет. Я говорю — убьют, я как узнаю? Он — тебе позвонят. Нормально? Значит я теперь на каждый незнакомый номер должен напрягаться. Полгода — ни слуху ни духу. И вдруг — алё, пошли денег соседу. Я потом перезваниваю, — неправильно набран номер. Ну хорошо. Денег я допустим послал. Сосед их всё равно пропьёт, но это фиг с ним. Главное, что б собаку кормить не забывал. Кроме собаки у брата нет никого.
Собаку кстати зовут Пуля. Он с ней как-то приезжал. Преомерзительнейшее животное.